В первой части я делилась основными тезисами проекта “Milli Irsimiz” и просила помочь всех читателей распространить видео-пилот “История преемственности: от Низами до Пуччини” (в оригинале “The Story of Continuity: from Nizami to Puccini”), которое Вы можете просмотреть в Youtube, вторая часть посвящена предыстории создания видео и тому, как более двух лет я шла к данному проекту и искала поддержки, а заключительная часть – почему и как делалось видео.

Just Do It!

Прожив треть своей жизни за границей, в США и Европе и активно интересуясь вопросами культуры, я могу с уверенностью сказать, у Азербайджана не так много универсальных продуктов в сфере культуры «на экспорт», понятных широкой аудитории, в любой точке мира. Мне всегда была интересна не только аутентичность отдельных элементов нашей культуры, но и то, как они переплетаются с другими культурами и влияют на них. Тема Низами и Пуччини – один из примеров, ставший известным мне случайно. Согласитесь, об этом очень важном факте о связи времен и культур почти ничего нет! Может быть, их намного больше! Но много ли мы сами знаем о нашем национальном достоянии?

Мне очень нравится, что в Италии в школе более года школьной программы по литературе посвящена Данте и разбору его произведений, в первую очередь, «Божественной Комедии». И это прекрасно! Почему бы не посвятить больше времени изучению наследия Великого Низами в школьных программах Литературы, Истории, Искусствоведения, Музыки? Пользуясь случаем,  обращаюсь к исследователям творчества Низами с просьбой поделиться со мной своими знаниями и работами и помочь в популяризации Низами.

 

“If not me, who? If not now, when?”

Для популяризации Низами и его влиянии на западную культуру я неоднократно слышала совет, что этим должны заниматься те, для кого это важно. Подумав и поняв, что это важно в первую очередь для меня, я решила действовать. Тем более, это оказалось в моих силах, в отличие от желания увидеть пополнение коллекций музеев Азербайджана ценными и редкими “драконовыми” коврами, которое пока что не реализовалось (к слову, в Армении такие ковры есть в музее, а еще мы публиковали на ФБ странице блога фото такого ковра в музее Гюльбекяна).

В начале, не имея конкретного плана и четкого elevator pitch, все мои попытки привлечь внимание к этой теме влиятельных соотечественников не давали никаких результатов. Так прошло более двух лет. Но я твердо решила для себя идти к своей цели. Так что, повторяя про себя как мантры феммининстический лозунг Эммы Уотсон и строки из песни Земфиры «Кто мне сказал – не получится. Если мне хочется – сбудется», я решила любыми способами, но хоть что-то сделать. Тем более, повод для активизации приближался: новая постановка оперы «Турандот» по случаю Экспо в Милане была назначена на 1 мая 2015 года. Моя авантюра принимала разные проявления: от идеи установить билборд на площади Ла Скала с информацией о Низами в период оперы до предложения включить упоминание о поэте в буклет постановки или в выставке, посвященной опере «Турандот» в музее Ла Скалы. В мэрии мое предложение затерялось в потоке подготовки к Экспо, а в Ла Скала попросили не беспокоить: дизайн и содержание буклета утвержден уже давно, про Низами знают, сами они об этом писали в 2010, но не считают необходимым упоминать об этом в 2015 году, а с куратором выставки в музее я познакомилась к ее окончанию.

Идея анимации о Низами пришла после просмотра одного из видеороликов на канале TED Ed. Несколько месяцев ушло на поиск исполнителей, которыми в итоги стали представители российского отделения Creative 141 Worldwide, агентства с азербайджанскими корнями. Параллельно проходил поиск партнера, способного оказать организационный вклад и финансовую поддержку проекту. Мне было важно взаимодоверие, плюс у меня неприятие ненужной бюрократии и прессинга на мою креативность. Так, в качестве партнера вырисовался ASN, который дал мне зеленый свет и предоставил свои административные и финансовые ресурсы. Соответствие цели проекта целям деятельности ASN создало решающую предпосылку для сотрудничества. Azerbaijan Student Network (ASN) – является открытой платформой для юных азербайджанцев в Европе и европейцев, интересующихся нашей страной. Организация способствует презентации ценностей и культуры азербайджанского общества в Европе и научному, профессиональному и культурному обмену между азербайджанской молодежью и европейцами.

В моей прошлой работе бизнес консультанта меня тяготило то, что единственным результатом труда была кипа слайдов с рекомендациями клиенту и разными прогнозами, которые он исполнял сам. «Никакой ответсвенности» – как любил говорить один из парнеров компании. Видео и все, что с ним связано – это один из первых продуктов, где у меня появилась настоящая ответственность за каждое слово и нарисованную иллюстрацию. С момента моего настоящего знакомства с Низами, я настолько прониклась произведением «Хафт пейкар», что образ принцессы из поэмы Низами стал моим альтер-эгом. Только гениальные произведения могут пережить века и остаться актуальными, а через Низами я лично пришла к лучшему пониманию себя, как я это назвала «back to the roots» – «назад к корням».

Для исторической достоверности в видео анимации в качестве примеров использовались образы персидских миниатюр 15-17 веков и иллюстраций художников Умберто Брунелески и Леопольда Метликовица 1926 года, которые создали первые афиши и костюмы к опере Пуччини

Так выглядит афиша Брунелески…

… а это иллюстрация из видео-анимации по мотивам обложки нотной книги с рисунком Метликовица

Сейчас много усилий уходит на освещение данного события на Западе. О проекте пока что написали в специализированной прессе и популярных блогах в Германии, Англии и России, поддержал проект оперный театр в Швеции, где в августе была премьера «Турандот» с оперной дивой Ниной Стемме в главной роли. С ней мне удалось встретиться в мае в Милане и благодаря госпоже Стемме у проекта появились контакты в Швеции, откуда она родом. Мне очень приятно, что такая мировая величина уделила время встретиться с «простой смертной», но нужно куда больше поддержки, о чем я писала в своем предыдущем посте.

И еще, нравится нам или нет, почти нигде на Западе Низами не идет как азербайджанский поэт!  Присваивание Низами персидской культурой – это еще одна проблема, но тема уже для отдельной статьи. Очень активные контр-меры принимает и Первая Леди, и Няргиз Пашаева: могу представить, каких усилий стоило открытие программы имени Низами Гянджави в Оксфордском университете или памятника поэту в Риме в знаменитом парке Виллы Боргезе, где написано, что Низами – азербайджанец. 

К слову, видео по Низами – это пилот проекта «Milli Irsimiz», который задуман как серия онлайн и оффлайн мероприятий, рассказывающих широкой общественности, в первую очередь, за пределами Азербайджана, о малоизвестных фактах из истории, также о культуре и искусстве Азербайджана. Этот проект – пазл, в который я хочу включить то, за что я испытываю гордость будучи азербайджанкой. В планах много идей не менее достойных того, чтоб о них узнала широкая общественность, но для них мне еще предстоит найти время (и отдохнуть!) и финансирование и еще, наверное, чуть большую поддержку и веру моих соотечественников!

Первая часть

Предисловие к данной статье

Несколько месяцев назад читала о Марселе Дюшане и о том, как самая знаменитая из его работ «Фонтан» (обычный писсуар) на самом деле принадлежит эксцентричной поэтессе Эльзе Плёц.

Дюшан заврался также как и Уолтер Кин, который годами присваивал себе работы жены, только в случае недавно экранизированной Тимом Бертоном истории Big Eyes, справедливость восторжествовала. В случае с «Фонтаном», арт-мир пока что не готов официально признать то, что боготворение Дюшана как основоположника современного концептуального искусства основано на лжи. Однако оба эти примера являются вводными в борьбу за справедливость.

 

Ближе к делу…

Моя история не столь разоблачительна, и не про плагиат, а скорее всего о забвении. На сегодняшний день то, что знаменитая опера «Турандот» Джакомо Пуччини по своему сюжету идентична истории из произведения Низами Гянджеви остается все еще малоизвестным фактом. Почти все, кому я ее ни рассказываю, искренне удивляются. Удивилась и я, обнаружив эту связь совершенно случайно, на волне поиска себя и ответа на вопрос, что же делает меня азербайджанкой, и как не растерять свою национальную и культурную принадлежность, проживая длительное время за границей.

Все началось с того, что пару лет назад я загорелась желанием поставить балет «Семь Красавиц» в Европе. Через сокурсника по Bocconi, который оказался семейным другом театрального сценографа Энцо Фригерио (Ezio Frigerio)  и его оскароносной супруги Франки (Franca Squarciapino), я познакомилась с этой интересной парой. Несмотря на свой преклонный возраст, супруги на тот момент активно работали и успешно поставили балет «Спящая Красавица» в Астане в честь 15-летия празднования новой столицы Казахстана. В их загородом доме на озере Комо мы говорили о том, какие снобы управляют знаменитыми оперными театрами, как паре не нравится акустика в Большом после его реконструкции и как вообще трудно продвигать что-то новое на мировых театральных площадках. Идея балета им очень понравилась, и они при мне начали обзванивать своих друзей, спросить совета, какая балетная труппа подошла бы для спектакля. Прощались мы в надежде встретиться снова и планировать следующие шаги…

По странному стечению обстоятельств, после этой встречи меня «сослали» по работе именно в Казахстан на долгие месяцы и о моей театральной мечте пришлось забыть, тем более, что она никак не вязалась с интенсивной работой в консалтинговом проекте для одного из мировых лидеров сыро-молочной продукции. Свободного времени оставалось не так много, и все же монотонно скучные вечера пребывания в гостинице после работы я решила скрасить изучением либретто балета и просмотром записей на канале YouTube. Советская постановка мне казалась неестественной, а в новой версии 2008-го года чувствовалась какая-то незавершенность, хоть либретто достоверно повторяло сюжет поэмы. Но, если есть вопросы, лучше обратиться к первоисточнику – самому Низами и его невероятно глубокой философии и сплетению сюжетов! Кто не читал, советую – Вас ждет много открытий! Из школьной программы я не очень помнила содержание поэмы (к слову мы не читали оригинал, а ограничились конспектами учителя по литературе), поэтому я села читать Низами впервые. Так вот, «Хафт пейкар» или «Бахрам-Намэ» 1197-го года (в русском переводе известная как «Семь красавиц») – поэма о любви, всех ее проявлениях и о семи цветах, с которыми ассоциируется любовь, начиная от самой порочной, темной, закончившейся физическим насилием, и до самой светлой и трогательной, когда влюбленные решили остаться непорочными до свадьбы. У Низами любви без секса не бывает, и его воображению с подборкой метафор интимным отношениям, наверное, позавидует любой автор любовных романов!

Но самым большим открытием и удивлением для меня было то, что история Славянской принцессы, рассказанная шаху Бахраму о красном цвете – это сюжет последней оперы Джакомо Пуччини «Турандот», которую многие знают по арии в исполнении Паваротти – Nessun Dorma. Для сравнения предлагаю ознакомиться с либретто оперы и историей принцессы у Низами.

Так выглядят первые ноты для оперы “Туандот” 1926-го года с иллюстрациями Брунелески, которые я впервые увидела в антикварном книжном магазине в Милане, а совсем недавно купила на аукционе Ebay! 

Общепринятая и растиражированная версия написания «Турандот» Пуччини, которую можно найти в любой книге, рассказывает о том, как композитор прочел пьесу Фридриха Шиллера 1801 года, которую тот написал по произведению Гоцци «Турандот» 1762 года. Я стала искать ответ на два вопроса: откуда Гоцци взял историю и был ли он знаком с произведением Низами. По словам моего знакомого композитора и исследователя творчества Пуччини Лоренцо Ферреро, «мы можем быть уверены в том, что Гоцци читал Делакруа.» Французский писатель Делакруа в своем сборнике «Тысяча и один день» (не путать с «Тысяча и одной ночью» Вильгельма Гауфа) написал историю Низами из “Семи красавиц”. Лоренцо добавил, что «[сам Делакруа] утверждал, что потерял «персидскую книгу», из которой он «перевел» эту историю, не упоминая автора [оригинального произведения]. Возможно, Делакруа и не знал, что истории, описанные им в «Тысяча и одном дне», имеют авторов. Уже в 18-м веке эта история [отрывок-рассказ Славянской принцессы] становится частью всеобщего наследия». У Делакруа безымянная принцесса-славянка Низами обретает имя «Турандот» – «Дочь земель Турана».

Хотя профессор Джиавери из Университета Турина выдвигает версию о том, что Пуччини могла быть известна статья о Низами и его произведениях, которая вышла в двадцатые годы, в архивах дома-музея композитора в Тоскане, а также компании Casa Riccordi и музее Teatro alla Scala прямых доказательств я не нашла. Искала я книги Низами или упоминание о нем и в доме-музее Шиллера в Германии, но и там не произошло сенсационного открытия. Получается, что во время написания оперы о Низами возможно и не знали, а сейчас о нем и напрочь забыли, и многие музыковеды даже не осведомлены о первоисточнике оперы Пуччини. На мой прямой вопрос директору, отвечающему за всю печатную продукцию оперного театра Ла Скала, Франко Пульчини, последовало объяснение, что оперные театры больше интересует музыкальная составляющая, а либретто и его история второстепенны. Однако, он дал мне нужное направление, посоветовав обратиться к брошюре «Турандот» 2010/2011 сезона Ла Скала, где в своей статье «Giunge da lontano, la principessa crudele…» профессор Мария Тереза Джиавери делает сравнительный анализ поэмы Низами и либретто оперы Пуччини. К нашему общему сожалению, ее предложение выпустить отдельную книгу о Низами и его образе принцессы, которая всем стала известна под именем Турандот, дирекция театра отвергла. С приходом нового директора Александра Перейра Ла Скала поменяла позицию по ряду вопросов, и в брошюре 2015 года упоминание о Низами, к сожалению, отсутствует.  (Я обращаюсь с надеждой к нашим меценатам изыскать возможность помочь госпоже Джиавери в выпуске ее книги, а в дальнейшем и проведении конференции, посвященной творчеству Низами.) Общение с госпожой Джиавери стало моим третьим полноценным интервью-встречей с международными экспертами на тему «культурного моста Низами-Пуччини». По мере возможности, я буду публиковать мое общение со специалистами по Восточной литературе, исследователями творчества Пуччини и работниками мировых оперных театров (неудивительно, первым в списке идет моя любимая Ла Скала).

Но встрече с профессором Джиавери и спонтанно начавшимся циклом общения со специалистами, предшествовали месяцы посещения всех книжных магазинов Милана, запись в несколько библиотек с целью поиска какой-то информации о Низами в книгах об опере и композиторе Пуччини. Почти отчаявшись и получив долю насмешек от знакомых своей обсессией Низами, я решила обратиться к специалистам разных сфер и трех континентов – литературоведам, ориенталистам, музыковедам. Приятно удивила их открытость и желание помочь в изучении вопроса. Ведущим специалистам Колумбийского, Принстонского, Оксфордского и Кембриджского университетов, знаменитым композиторам или директорам музеев не нужно было знать ровным счетом ничего обо мне, они без проблем приглашали меня домой на чашку чая, давали личные контакты и дарили свои книги, в то время как в некой бакинской инстанции с именем Низами в названии, на мою просьбу поделиться со мной именами (даже не контактами!) исследователей творчества Низами, запросили мой CV, нынешнее место работы и детальное описание, зачем мне нужны имена этих «важных людей». Было и обидно, и смешно! Конечно, никакой помощи от них, даже после того, как я все объяснила не последовало… ну и ладно!

За время моего изучения данного вопроса, я поняла, что информация о Низами и «Турандот» остается в рамках узкого круга специалистов и описывается в нескольких малочитаемых блогах, а из серьезных источников, проскальзывает мельком в качестве одного предложения в англоязычной версии Википедии и проекте колумбийского университета Encyclopedia Iranica. Там же упоминается швейцарский исследователь Мейер, который в 1941 году опубликовал статью “Turandot in Persien” – это одно из самых ранних упоминаний о первоисточнике. Но этих капель в Интернете недостаточно для популяризации информации о том, что отрывок из поэмы Низами лег в основу нескольких произведений и в итоге стал оперой Пуччини. Какой-то весомой книги на этот счет также пока не было опубликовано, поэтому есть, куда стремиться отечественным и иностранным исследователям и ученным. Приятно то, что за последние несколько лет имя Низами редко, но все же всплывает при упоминании оперы Пуччини. Вот несколько примеров: сайт радио в Калифорнии, информационный портал World Concert Hall, конференция в Лейдене и оперный театр в Софии (особое спасибо автору за то, что он не радикально называет Низами персом, а готоврит о том, что Низами можно считать азербайджанским поэтом!).

 В театре Ла Скала, помимо программок, которые печатаются для каждого вчера, есть брошюры, рассказывающие о постановке, и книга-издание на каждый оперный сезон. У них нет ISBN кода и я не могла долгое время найти такую книгу сезона 2010-2011 года, когда в Ла Скале в последний раз ставилась опера. Именно в ней профессором Марией Терезой Джиавери была написана статья о Низами, но эту статью не найти ни на сайте театра, ни в где-либо в Интернете. В итоге, я попросилась в архив музея Ла Скала, чтоб почитать статью хотя бы там! Не прошло и трех месяцев, как в магазин Ла Скала, где, как я узнала, эксклюзивно продаются эти брошюры привезли со склада по моему запросу этот редкий экземпляр! А профессор Джиавери во время личной встречи дала согласие на перевод текста! Теперь дело за Ла Скала, которая обладает совместными авторскими правами. Если дирекция даст добро, в скором времени мы переведем эту статью с итальянского на русский и азербайджанский!

Первая брошюра “Турандот” от 25 апреля 1926-го года

Брошюра “Турандот” от 1 мая 2015-го года

Продолжение следует…